Сумасбродка, или Пикник для лишнего мужа - Страница 39

По щекам непроизвольно потекли слезы. Глеб поморщился:

– Ты же говорила, что обойдешься без истерик. Я ведь расстегнул штаны и готов был тебя пожалеть, но ты стала артачиться. По-моему, ты и сама не знаешь, чего хочешь. Лучше включи музыку и что-нибудь станцуй. У тебя это здорово получается.

– Я хочу выпить с тобой кофе, – тихо произнесла я и налила кипяток в чашки.

– Ты еще помнишь, сколько сахара мне надо положить?

– Четыре ложки.

– Молодец, не забыла.

– Я ничего не забыла, Глеб. Есть вещи, которые не забываются. Я бы и рада стереть их из памяти, но у меня ничего не получается.

Тщательно размешав сахар в чашке Глеба, я поставила ее на стол и с трудом перевела дыхание. Если Глеб заподозрит, что в кофе что-то подмешано, то мне конец. Я молила бога только об одном: чтобы этот чертов клофелин не оказался горьким.

Глеб сделал глоток и поставил чашку на стол. Стараясь не смотреть на него, я потянулась за печеньем.

– Дашка, ты и вправду беременна или просто хотела с меня деньги получить?

– Я сделала аборт. Все нормально, – картонным голосом произнесла я.

– Молодец. У меня внебрачных детей на два детских сада хватит. Понарожали, шалавы, в надежде установить отцовство... Дуры-бабы, сами себе жизнь портят! Гуляли бы еще тысячу лет. Все равно с меня ни копейки не стрясешь. Я на это отцовство плевал с высокой колокольни.

Глеб зевнул.

– Что-то в сон меня потянуло, – сказал он и закрыл глаза. Чашка выпала из его рук и с грохотом разбилась. Я замерла, затем взяла Глеба за руку и тихо спросила:

– Милый, что с тобой?

Глеб не ответил. Я потрясла его за плечи, но он никак не отреагировал. В том, что Глеб жив, я нисколько не сомневалась: храпел он так, что стены тряслись. Интересно, как долго он будет спать? В любом случае времени терять нельзя. Быстро расстегнув пиджак Глеба, я достала бумажник. В бумажнике лежало около двух тысяч долларов. Глебу они вряд ли понадобятся, а вот мне будут в самый раз. Засунув смятые купюры в карман, я решила при первой же возможности отвезти их в больницу к Тамарке. Ей сейчас нужны деньги, и я их заработаю. Нащупав кобуру, я вытащила из нее пистолет. Кажется, Глеб имел разрешение на ношение боевого оружия. Что ж, он мне пригодится. Кто его знает, чем закончится обряд посвящения в сатанисты? Не исключено, что жертвой стану я. По крайней мере, будет чем защищаться.

Бросив взгляд на Глеба, я, тяжело вздохнув, прошептала:

– Извини, дорогой, но ты сам напросился. Самой жестокой обычно становится униженная и брошенная женщина. Моей ненависти нет предела. Ради тебя я готова была на все. Я хотела убить своего мужа, чтобы не создавать тебе лишних проблем. Я потеряла сестру, но, главное, я утратила веру в жизнь. Я умерла, услышав твои слова о том, что у тебя есть другая женщина. Будь ты проклят, Глеб!

Смахнув слезы, я подошла к окну и махнула рукой. Из «Волги» вышел Михаил с каким-то мужчиной и направился в мой подъезд. Открыв входную дверь, я отошла к стене и стала смотреть на спящего Глеба. Боже мой, неужели через несколько часов его не будет? Смерть кругами ходит вокруг меня, отбирая близких людей. Я не знаю, кто убил Макса, но, как ни крути, без моего косвенного участия тут не обошлось. Я ненавидела своего мужа. Я хотела, чтобы он умер, и это произошло. С Глебом совсем по-другому. Я любила его, любила искренне, всей душой. Он открыл для меня совсем другую жизнь. Прозябая в своем захолустье, я и не знала, что такая бывает... А потом он выбросил меня, как выбрасывают надоевшую игрушку. Как же! Ведь я стриптизерша! Знай свое место, девочка, и не зарывайся! Деньги – к деньгам... Браки между равными... Какой умник придумал эти фразы? А ведь он прав: Глеб выбрал себе по всем параметрам подходящую жену. Любит ли он ее? Это не имеет никакого значения...

Входная дверь распахнулась, и на пороге появился Михаил. За его спиной маячил седоволосый мужчина. Они вошли в квартиру и уставились на Глеба.

– Он спит, – тяжело вздохнула я.

Михаил подошел к Глебу и быстро вывернул его карманы. Достав бумажник, он разочарованно присвистнул и, подмигнув мне, спросил:

– Ты, что ли, уже порыскала?

– Вот уж не имею привычки шарить по чужим карманам! – резко осадила его я. Теперь у меня есть пистолет, значит, бояться нечего. Правду говорят, что оружие – это власть. Власть и полнейшее отсутствие страха... Я вооружена и теперь смогу постоять за себя, как бы ни складывались обстоятельства...

– Он что, совсем пустой ездит? – пожал плечами Михаил и посмотрел на седоволосого мужчину. – Вроде бы на таком крутом джипе... Уж на штрафы-то и бизнес-ланчи у него должны быть деньги.

– Ты сюда пришел по карманам лазить или к ритуалу готовиться?! – одернула я его.

Михаил покраснел:

– Просто мне нужны ключи от машины. Сама подумай, разве можем мы тачку твоего хахаля у подъезда оставлять? Сразу возникнут подозрения. Нужно отогнать ее из города.

Достав связку ключей, он внимательно изучил ее и передал седоволосому мужику. Затем перевел взгляд на меня и, немного помявшись, спросил:

– Даша, ты, наверное, знаешь, где его квартира находится?

– А что?

– Просто у нас теперь есть ключи. Можно будет на днях заглянуть туда и поискать что-нибудь интересное. Не пропадать же добру! Ему оно теперь при любом раскладе не понадобится.

– А тебе зачем? Ты домушник или сектант? Я что-то не пойму, куда ты клонишь?

– Просто лишние деньги никому не помешают. Поделим все поровну.

– Он живет не один, а с женой и детьми, – соврала я и пристально посмотрела на Михаила.

Нисколько не смутившись от моего взгляда, он продолжил: